Музыкальной силой и поддержкой группы является 24-летний Лайам Хоулетт, из Брейнтри, графство Эссекс. Его увлечение музыкой началось еще в начальной школе, когда он стал фанатом группы "Ska and Two Tone", после того, как его отец дал ему запись "Самые лучшие хиты Ska". Перейдя в среднюю школу, он тут же обратился к новой культуре хип-хоп, увлекся такими командами как "Grandmaster Flash & the Furious Five", и постоянно смотрел фильм о брейкерах "Beat Street.
   Естесственно, что Хоулетту хотелось создавать и исполнять собственную музыку и, пару лет спустя, работая по выходным на строительном участке, он достаточно заработал, чтобы купить два дешевых проигрывателя. Вскоре после этого он познакомился с местной хип-хоповой группой "Cut To Kill", которая тут же взяла его к себе в качестве второго ди-джея. В течение последующих двух лет Лайаму и "Cut To Kill" с трудом удавалось работать вместе, потому что все их песни заключались лишь в идиотских хихиканьях. В возрасте 18 лет Лайам сдал экзамены для получения диплома дизайнера и получил работу в теперь уже не существующем лондонском журнале "Метрополитан", где он подружился с владельцем.
   Прослушав запись "Cut To Kill", хозяин предложил Лайаму много денег, чтобы тот записал дебютный альбом этой группы. К сожалению, ни у группы, ни у их благотворителя не была вообще никакого опыта в подобных делах, и весь бюджет был потрачен в студии, а на раскрутку и гастроли ничего не осталось. Чтобы погасить долги, оставшаяся часть "Cut To Kill" тогда подписала контракт с "Tam Tam Records" за спиной у Лайама. Они обошли его, несмотря на то, что группа использовала одну из его композиций как раз для того, чтобы получить этот контракт. Это предательство совпало со спадом интереса Лайама к хип-хопу, и он начал искать себя на новых музыкальных поприщах. Это было летом 1988.
   В то время, как Лайам тонул в хип-хопе, его родная страна переключилась на совершенно новое направление - Acid House, экстаз которого поглотил большую часть Эссекса. Ранние мелодии - такие, как "Acid Trax" (группа "Phuture", 1987) и работы Деррика Мэя и Жуана Эткина - были минималистскими музыкальными гибридами, с изменяющимися частотами, неустанными ритмами, нетрадиционной структурой и сверхъестественным, нетривиальным звуком.
   В то время, как чистая домашняя музыка смягчала свои ритмичесикие идеи, включая большее количество мелодий и гармоний, Acid House устремлялся к новым крайностям, используя технологию для создания таких звуков, которые никогда не могли бы смоделировать люди. Возникнув в Чикаго и Детройте, эта музыка скоро пересекла Атлантику и пустила корни в массовых нелегальных объединениях, что стало основой для нового направления, известного как рэйв. Это была эра шикарных баров, марафонных танцев и возрожденных идеалов хиппи - наступило Второе Лето Любви.
   Впервые с культурой рэйва Лайам столкнулся на вечеринке в Барне. Он тут же обратился в новую веру: "Я подумал, что это здорово, это было так непохоже на то, что я испытывал раньше. Хип-хоп был эдакий эксклюзивист, претенциозен, и в некоторой степени всегда исключал белые группы. Испытать что-то вроде этой первой ночи в Барне - это такой абсолютный контраст, я действительно полюбил эту музыку и все вместе. Я никогда не танцевал так много, но это не имело значения, потому что можно наслаждаться этим, и не обязательно танцевать до упаду".
   Через пару месяцев Лайам начал работать ди-джеем на подобных вечеринках и стал довольно известным лицом в Эссексе. Однако он был все еще слишком застенчив, чтобы играть что-нибудь из того, что он втайне писал. Тут вступают Лерой Торнхилл и Кейт Флинт. Лерой, весь насквозь, был фанатиком Джеймса Брауна, который только что вышел на сцену рэйва после того, как монотонный Acid House перерос в нечто более сложное и заумное. Со своим ростом и быстрыми, как молнии ногами, Лерой был как раз тем человеком, который должен танцевать в Барне.
   Кейт Флинт оставил школу до сдачи экзаменов и работал в самых разных местах (включая буровую установку), прежде чем стать "случайным", а затем и приверженцем культуры байкеров, курящим наркотики и заслушивающимся такими легендами 70-ых, как Led Zeppelin и Floyd. Когда летом 1988 появился рэйв, он путешествовал по Ближнему Востоку и Африке, но к весне 1989 вернулся в Англию. По возвращении его тут же выгнали из дома - ночами он спал то под пирамидами в Каире, то на берегу реки в Брейнтри.
   Его подружка Энджи предложила ему пожить в ее доме. Она была настоящим рэйвером, и так как она ходила на вечеринки Acid House, Кейт следовал за ней. Встретив друг друга в Барне, Кейт и Лерой стали большими друзьями и быстро приобрели популярность в своем круге.
   Как-то, тоже на рэйвовской вечеринке, Кейт встретил Лайама. Кейту так понравились мелодии, которые наигрывал Лайам, что он попросил записать кассету его собственных миксов. Лайам сделал это, а также на стороне "B" записал четыре собственных песни. Кейт и Лерой проигрывали кассету ночь напролет (к тому же только что вернувшись с ночной вечеринки) и были протрясены работой Лайама. В следующий раз, когда они увидели Лайама, они попросили, чтобы он сыграл для них его собственную музыку, чтобы потанцевать под нее. Он согласился, и, пригласив еще общую подругу Шарки, они основали группу "Prodigy". Лайам играл на клавишных, в то время, как Кейт, Лерой и Шарки танцевали.
   Вскоре после этого они заказали свою первую аранжировку в студии "Лабиринт" в Далстоне (Ист Лондон), и Лайаму показалось, что для хорошей работы им необходим рэппер. Так они вышли на Максима Риэлити, рэппера и реггера из Питерборо, который вот уже три года болтался в Нотингеме.
   Максим увлекся рэпом, когда ему было еще 14 лет, наблюдая, как его брат (MC Starkey) рэпповал на разных радиостанциях в Питерборо. Попав в Нотингем, Максим плодотворно сотрудничал со своим другом по имени Йан Шервуд, эти два кадра называли себя Максим Риэлити и Шейк Йан Грув. К сожалению, стиль их неортодоксальной танцевальной музыки был тогда далеко не в моде, и через три бесплодных года их дуэт распался. Максиму понравилось работать с Шервудом, и он уехал в путешествие на три месяца, чтобы остыть и обдумать свое будущее.
   В поездке он понял, что музыка - это его страсть, и вернувшись в Англию, он отправился в Лондон. Вскоре после этого какой-то приятель дал ему адрес Prodigy. Они обменялись кассетами, но их первая встреча в Далстоне прошла совершенно незамеченной, так что можно сказать, что впервые Максим действительно познакомился с группой во время их первого шоу.
   Максим вспоминает это с интересом: "Я только помню, что меня затащили на сцену, к тем четырем людям, с которыми я только что познакомился, и я только, стоял в глубине, подав голос лишь пару раз. Между тем все остальные продолжали петь свое дерьмо, а в зале все сходили с ума, творилось что-то невообразимое. Все произошло так быстро, казалось, что это сверхъестественно, но все было действительно хорошо. Я подумал, что это было дьявольским, но больше я уже не думал ни о чем, потому что мне хотелось снова испытать все это." И ему удалось сделать это снова - несколькими днями позже его попросили присоединиться к группе.
   В таком составе "Prodigy" начал то же самое, что и многие до них - они выступали на вечеринках и рэйвовских пикниках. Такие группы, как "N-JOI" и "Shades of Rhythm" еще задолго до появления "Prodigy" создали хорошую базу для фанатов этого вида отдыха, но группа Хоулетта была уже явным перебором, создавалось впечатление, что "Prodigy" - всего лишь маленький лягушонок среди монстров этого течения, и расти будет еще очень долго. Их ранние шоу частенько посещались очень плохо, так, на их пятом выступлении в колледже Хатфиелд, было только девять человек, причем пять из них были представителями учительского состава. И наоборот, на их двенадцатый вечер в Рейнданс, излюбленной рэйвовской танцплощадке, пришли 12 тысяч человек.
   Действительно, хорошей чертой Acid House было то, что группам предоставлялась возможность играть тысячам людей, о чем на заре рока можно было только мечтать. Что же еще подчеркивало исключительность "Prodigy", так это то, что они пели только в живую, не то, что DAT и их современники.
   На Рождество 1990 года Лайам объявил команде, что он несколько недель назад тайно подписал контракт с "XL", хотя он и продолжал работать в "Метрополитан". Тогда он еще не был уверен, как другие члены группы смогут исполнять свои роли, так что он не сообщал эту новость. Но теперь, судя по их недавним выступлениям, он считает, что "Prodigy" - действительно то, что нужно, чтобы нести его музыку широкой аудитория. Однако Шарки идея о дальнейшей работе в группе показалась неудачной, и она уехала.
   Оставшись вчетвером, "Prodigy" постоянно продолжали выступать, чтобы оправдать альбом "What Evil Lurks", вышедший в феврале. Они были вознаграждены продажами 7000 копий. Это было внушительное начало. Решив уплотнить свои шоу, группа как-то в полдень собралась в доме Лайама, чтобы порепетировать. Однако, вдали от атмосферы выставок, с сотнями или даже тысячами фанатов, танцующих под их музыку, ребята сочли такую обстановку невозможной. Через 20 минут споров и пересадок Лероя и Кейта, послали все к черту. С тех пор "Prodigy" никогда не репетировали.
   В то время у Лайама была привычка допоздна торчать на вечеринках, потом возвращаться домой и писать музыку, все еще будучи под рэйвовским дурманом. Так появился следующий сингл "Prodigy" - "Charly". Посмотрев детский информационный фильм 70-тых годов, где показывали странного кота в черепаховом панцире и как его воспринимали дети, Лайам выдал такую фразу: "Charly говорит: всегда сообщите своей Мамочке прежде, чем Вы идете куда-нибудь" прямо во время жесткого брейк-бита. "Я думал, что это было так весело", - говорит Лайам. "Это было клево. Я подумал, что, если я наложу это на действительно тяжелый звук, это станет чем-то действительно необычным. "
   Группа играла в стиле регги различные композиции с их первого альбома, который они записали еще в Лабиринте, но это была самая жесткая вещь Лайама (Alley Cat Mix), которая тут же захватила умы публики. Она вышла в августе 1991, отклик был огромен, продажи резко возросли и в результате "Charly" поднялся на третье место во всех национальных хит-парадах. Снятый на эту песню клип показывали в программах "Верх популярности" и "Шоу хитов", и на следующей рэйв-вечеринке группа играла уже для 30 тысяч. Вскоре Лайам полностью ушел с работы в группу.
   Огромный успех "Charly" ускорил рост популярности "Prodigy". У них уже было достаточно известное имя для того, чтобы сойти со сцены рэйва, от них требовали живых шоу. Их третий сингл "Everybody in the Place" появивился в декабре 1991 года. В то же время признание музыки Лайама подтвердилось тем, что его попросили сделать ремиксы для "Art of Noise", "Dream Frequency", "Take That".
   Все, казалось, шло замечательно - то есть, до тех пор, пока топорность такой работы не отбросила их назад на некоторое время. Какой-то музыкальный журнал объявил, что "Charly" открыл шлюзы так называемому детскому рэйву (kiddie rave), как композиции "Trip to Trumpton" (Urban Hype) и "Sesame's Treet" (Smart E) и сократили эту важную под-культуру до смехотворных размеров.
   Несмотря на подобные раздражающие заявления, "Prodigy" продолжали прогрессировать. Альтернативный рок все более пристально присматривался в их музыке, и концерты группы в Sheffield Sound City, а также фестиваль XL's Vision лишь поддержали репутацию группы как одного из самых живых явлений страны. Вопрос был только в том, смогут ли они повторить свой успех на уровне альбомов?
   После их четвертого сингла, "Fire", их слава осталась такой же непоколебимой, дебютный двойной альбом подтвердил ответ "ДА" "The Prodigy Experience", громкое эхо легендарного Джимми Хендрикса, был действительно самой красивой вещью, когда-либо появившейся из недр рэйва. Как высказался Ник Халкес из "XL Records": "Я думаю, что это здорово отличалось от всего, что было раньше - кроме "Prodigy" из того движения не вышло никого, с чьей музыкой люди действительно чувствовали бы себя комфортно и возбужденно. Я не говорю, что "Prodigy" достиг невероятного успеха с помощью "Experience", но это было ново, возбуждающе, и это показало, что группе есть еще куда совершенствоваться, и что они могут идти вперед. "
   Проехав с концертным турне по 23 городам разных стран для поддержки записи, группа постоянно продолжала выступать, и уникальная музыка и тяжелая работа вместе вознаградили их альбомом, который в течение шести месяцев оставался на вершине хит-парада 40 песен (и скоро стал платиновым). Этот период должен был придать им еще больше популярности, но к тому времени они совершили поездку с новой программой по Европе, Америке, Австралии и Японии, глубоко завязли в долгах и были уже на грани раскола. Если вычеркнуть из списка концерты в Австралии, то им оставалось всего лишь два дня выходных за последние полтора месяца. В довершение всего, многие шоу в Америке раскручивались не очень-то хорошо, и большинство американских продюсеров не сумело получить назад свои деньги.
   Жуткие условия поездок и неподходящие афиши превратили все это в кошмар. Кейт вспоминает: "Мы должны были обратить внимание на то, как реагировал Лерой, а если он несчастен, то это уже серьезная проблема. Мы сказали, что больше никогда не хотим выступать на гастролях, мы так измождены, 70 концертов перед Рождеством и Новым Годом, а домой возвращаемся по уши в долгах и совершенно без сил. "
   "Во время турне мы все хотя бы по разу пытались бросить группу. Теперь же мы смотрим назад на всю эту картину, как на горький опыт. То, что не все жизни идет гладко, не обязательно значит, что ты ничему не учишься, и лучше смотреть на вещи именно так. "
   Заключительные синглы из этого дебютного альбома были следующими: "Out of Space" и "Wind it Up", которые, несмотря на явный спад в группе, все же продолжали славную традицию "Prodigy" и оставались в хит-парадах. Однако к тому времени, как они начали постепенно поправляться от их американского кошмара, Лайам стал опасаться, как бы группа не погибла вместе с умирающим рэйвом. Надо было менять положение дел.
   Проблема состояла в том, что, наряду с огромным коммерческим успехом группы, многие критики андерграунда считали, что "Prodigy" уже исчерпали себя, "распроданы", и они чувствовали возрастающие трудности с распространением своих записей в кругу ди-джеев. Так, летом 1993, они выпустили новый сингл с белой маркой "Earthbound" (название домашней студии Лайама). Торжественность и в то же время сумасбродность композиций этого альбома была чем-то абсолютно новым, невиданным еще направлением, Лайам назвал его: "One Love was quite a big jump". Это помогало нам отрешиться от всего и отдаться брейк-биту.
   "Я не хотел быть вовлеченным во всю внутреннюю политику", - продолжает он. "Это бы ограничило меня в творчестве, я был бы слишком ограничен. Так вышел этот альбом. В сторону "B" вошли миксы Джонни Л, которые скорее напоминали немецкий техно с привкусом брейк-бита, так что это была все еще тяжелая запись. В альбоме это сильно чувствовалось, и мы решили далее действовать по-другому. Я понял, что группе надо прогрессировать и развиваться, так что мне пришлось вернуться к музыке.
   "One Love" получил отклик среди рэйверов, был замечен и оценен средствами массовой информации и широко распространился в среде ди-джеев, копии белой марки перепродавались за бешеные деньги. "Prodigy" подождал, пока все не дойдут до точки кипения и объявил, что это вообще-то было их самой последней совместной работой. Уловка работала совершенно безотказно, все раскупили в один момент, а так как в альбоме было намечено немало новых концепций, для Лайама открылось новое поле деятельности.
   Это стало кардинальным поворотом в карьере "Prodigy". Это дало Лайам полную свободу для экспериментов во втором альбоме, работу над которым он начал в конце 1993 года. Во время работы с Лайамом над своей записью Нил Мак Гиллан заметил его уникальный способ работы. "Я чувствую, что Лайам все время напрягал струнники, что ему хотелось более глубокую и тяжелую музыку. Как только он вошел в студию, я тут же понял, что имею дело с уникальным автором. Его подход действительно причудлив, и я никогда не видел, чтобы кто-либо еще писал музыку таким же образом, как это делает Лайам. Он все проигрывает вручную, часто возвращаясь к одному и тому же моменту. Это так увлекательно наблюдать, и это происходит настолько быстро. В его работе нет ничего традиционного. Следует помнить вот что: писать плохую электронную музыку действительно легко, потому что любой дурак может сидеть перед компьютером, но писать хорошую электронную музыку очень, очень трудно. А Лайам может это. "
   Выпуску нового альбома предшествовали прекраснейшие композиции группы, тяжелое техно в "No Good (Start the Dance)", сопровождаемый великолепным клипом, который тут же попал в верхние строчки хит-парад MTV. Несмотря на длительный успех синглов, никто и предположить не мог, какой отклик получит следующий альбом группы "Music for the Jilted Generation". Он тут же стал номером 1, даже получил премию "Меркюри" и по всему миру разошлось более, чем миллион его копий.
   Это были самые продвинутые современные танцевальные записи, и потусторонние творения с многослойной структурой и раздражающей палитрой немедленно повлекли за собой возникновение банд, команд, тусовок и прочих молодежных сборищ, что ищут отдыха в изнуряющих, требующих огромной отдачи энергии и эмоций. Это было гораздо более динамично и темнно, чем прямые мелодии первого альбома. Здесь было много элементов тяжелого брейк-бита, джаз-панка, безумной гитары, возврта к хип-хопу ("Poison") и явно жесткие танцевальные композиции ("No Good Start the Dance"). На протяжении всей записи сэмплированные диалоги и искаженные голоса помогали расширить круг идей и настроений. Это было выражение такого гедонизма, которого до этого никто никогда не наблюдал в музыкальной культуре.
   Ответ критиков был таким же безумным, как и реакция фанов. Лайама называли "сегодняшним Бетховеном", и это было далеко не самым лучшим отзывом. Подобными высказываниями успех альбома только еще больше подогрели, тем более, что у "Prodigy" было в среднем по одному концерту в три дня в 1994 году, причем во всем мире. Они даже играли для огромной толпы в Исландии и получили премию "Лучшее танцевальное шоу" от MTV.
   Они также начали выступать на главных фестивалях, включая фестиваль Фиквайл в Ирландии (посещаемый 35 тысячами людей), и с тех пор стали одной из самых любимых фестивальных групп в этой стране. Все четыре сингла из альбома попали в "Горячую пятнашку" ("Voodoo People" хит № 11, "Poison" хит № 8), это был период всемирного успеха группы, а так как в композиции "Poison" впервые был использован вокал Максима, то музыкальные возможности команды возросли еще больше.
   В 1995 году силы были потрачены на то, чтобы создать группе репутацию "Самой великой рок-н-ролльной группы в мире", для этого они выступали на бесконечных фестивалях и еще большем количестве шоу. (Их концерт в Гластонбери в 1995 году был провозглашен "Величайшим шоу на Земле"). Вкус нового материала с их третьего альбома почувствовался уже в марте 1996 года, когда появился "Firestarter", чистое техно, где все внимание направлялось на Кейта Флинта с его глумящимся безумным вокалом. Несмотря на всю его неординарность, "Firestarter" проигрывался на радио сотни раз в сутки и очень быстро поднялся на самые верхние ступеньки хит-парадов синглов. Когда же в программе "Вершина популярности" показали клип к этой композиции, станция BBS получила целые мешки жалоб от разгневанных родителей, пишущих, что Кейт был слишком ужасен для вечернего просмотра, хотя в клипе не было ни наркотиков, ни оружия, ни насилия или чего подобного. В одном письме стояло: "Этот молодой человек явно нуждается в срочном медицинском обследовании. " Несмотря на это, или, что более вероятно, как раз благодаря этому, запись была продана более, чем в 750 тысячах копий меньше, чем за шесть недель, и стала номером 1 в семи европейских странах.
   Подписывая важнейший контракт с "Geffenin America", "Prodigy" заявил, что старое панковское правило "никаких компромиссов" отражается на их отношениях к бизнесу и их, часто так неординарной музыке. Несмотря на свои достижения, группа по-прежнему сторонится рекламы и любых атрибутов славы.
   Они также следят за производством и сбытом товаров с их собственной эмблемой и обладают абсолютным авторским правом на все свои записи, концерты, клипы и так далее. С Лайамом, способным писать, придумывать, проектировать и производить альбомы в его личной студии, "Prodigy" разоблачили и упростили процесс преодоления рекордов. Они истинные "электронные панки".